Vsevidno.ru

Обычно после командировок остаются впечатления, в большинстве случаев приятных. Но бывают и с серьезными последствиями. После поездки в Чечню, я оказалось в "черном списке" ФСБ.

Командировка была не запланированная. Предложили слетать в Чечню к Дудаеву. Тогда еще никакие военные действий не велись, это был канун войны, обстановка тревожная. Дудаев был на слуху и пообщаться с ним- интересно. Вместе с двумя депутатами, мы прилетели в Грозный рано утром. Нас встречал кортеж машин и много людей, как потом выяснилось, из личной охраны Дудаева. Сам Дудаев, оказывается ночью, совершенно неожиданно, улетел на переговоры в Америку. С кем переговариваться, по какому поводу, нам не объяснили. Я погрустнела,срывалось интервью. Нас на машинах провезли по улицам Грозного, симпатичный, зеленый, уютный городок, абсолютно провинциальный, не претендующий на статус столицы, хотя уже витали в воздухе сепаратистские настроения руководства республики. Мы ехали по улице, а встречные машины, узнавая номера дудаевского кортежа, высовывались в окна и выдавали автоматные очереди вверх. Местные нам объяснили. что это простые люди радуются и приветствуют. Тогда уже удивило большое количество радостных вооруженных людей.
В соседней Грузии обстановка была уже накалена до предела. Покинуть республику, бежать, пришлось лидеру оппозиции, Звиаду Гамсахурдиа. Приютил тогда опального Гамсахурдиа, как раз Дудаев. Спрятал за высоким забором в своем особняке. Что бы как-то меня утешить по поводу отсутствия Дудаева, предложили сделать интервью с Гамсахурдиа. Замена равноценная. И вот мы подъезжаем к особняку. где живет с семьей Звиад Гамсахурдиа. Забор действительно высок, с наскока не возьмешь. Голубые железные ворота. Нас встречает во дворе жена и двое сыновей Звиада, мальчики, тогда еще подростки. Жена молодая и красивая. Появляется и сам глава семейства:высокий, стройны, красивый мужчина, холеный , интеллигентного вида.
Он уже был извещен о приезде журналиста из Москвы, который бы "имел счастье" взять у него интервью. Как в каждой восточной гостеприимной семье толпа женщин, уже накрыла стол в кабинете. Меня как почетную гостью, в порядке исключения усаживают за один стол с мужчинами( на востоке женщины не имеют права сидеть за столом с мужчинами). Я диктую правила игры, это мое интервью, для уважаемой газеты. За столом все персонажи интерны. Я объявляю свои правила: называю четыре темы, на которые хотела бы послушать высказывание всех присутствующих, а потом еще задать личных несколько вопросов Гамсахурдиа. Мужчины довольны, они тоже хотят поприсутствовать в интервью, народ тщеславный. Для того чтобы ничего не перепутать и, чтобы на всякий случай иметь алиби прошу разрешения записывать на диктофон в открытую, а не держа его в кармане или сумочке. Мужчины охотно соглашается. Включаю диктофон и под шампанское мужчины начинают вести беседу в соответствие с темами какие я их просила освятит, конечно это касается обстановка в регионе. Гамсахурдиа называет будущие очаги конфликта на Кавказе - Аджария (потом окажется Абхазия). Тщательно слежу за диктофоном, чтобы техника не подвела, проверяю идет ли запись. После выпитого шампанского мужчины позволяют себе говорить то, что может быть и не стоило говорить. Делаю и пометки в блокноте, чтобы потом легче было с расшифровкой записей. Я осталась довольна разговором, интервью получится классным, есть интересные моменты(как раз то о чем бы и не стоило говорить). Мы ночуем в Грозном, мне выделили комнату с железной кроватью и тумбочкой. Постель уже постелена. Мне рассказывают, что накануне здесь ночевал сам Яров из администрации президента и вот меня удостоили чести. В том, что здесь уже кто-то ночевал, видно по белью. Я говорю, как все хорошо и что уже готов заголовок будущей заметки:"В одной постели с Яровым". Чечены народ сообразительный и пока я принимала душ, постель мне постелили свежую. А утром мы улетели в Москву, так и не дождавшись возвращения Дудаева.
Самое интересное,в связи с этой поездкой в Чечню,началось в Москве. Когда я села за работу, оказалось, что все мои записи стерты. Видно очень крепко я спала в свежей постели. Писать интервью по памяти и записям в блокноте я не решилась, это большая политика и нужно быть очень аккуратной, тем более, что мужчины под вино слишком разговорились. После случившегося я поставила себе табу на темы -национальные вопросы, и вопросы религии. Чтобы о них писать нужны большие глубокие знания, особенно в национальных проблемах, нужно знать историю нации, традиции, обычаи, людей. Это очень болезненные темы. Ни одго материала о той поездке и вообще о Чечне я ни разу в своей жизни не написала. Один раз, правда, ответила на вопрос читателя, что такое тейпы, я об этом как раз спрашивала у местных и мне объяснили, а я объяснила это читателю. Крохотная заметка. Но и на этом не закончились мои несчастья в связи с поездкой.
Сижу вечером в редакции, раздается междугородний звонок, звонит и Грозного некто Мовлади Удугов, я не знаю был ли он среди тех людей, которые нас сопровождали, наверно был. Нам никто не представлялся и ни одной фамилии или имени не запомнилось На то время фамилия Удугов еще ничего не говорила. Это потом его назовут идеологом чеченской войны и сравнят с Геббельсом. Тот Мовлади, которому мы все проиграем идеологическую войну. Звонил он в мирных целях, чтобы рассказать, что в Грозном открывается то ли спортивный центр, то ли торговый центр, информация максимум на 40 газетных строк, я записываю, не так уж много у нас сообщений из Чечни. Благодарю Удугова, что-то спрашиваю о нем самом, парень даже без высшего образования. После такого приятного захода он мне начинает рассказывать(напоминаю еще военные действия в Чечне не начались), историю о том, что маленький мальчик пас отару овец на лугу в межгорье и вдруг прилетел российский самолет и стал расстреливать бегающего по полю пастушка. На этом я прерываю Удугова и говорю, что не верю ему. Что нашему летчику больше нечем заняться, только как гонятся за бедным пастушком, навинчивать километры, сжигать керосин, бред. "Ах вот как ты к нам относишься" закричал в трубку Удугов,- если бы я знал, никогда бы не позвонил". И бросил трубку. Больше никаких контактов с Чечней у меня не было. Но и это еще не конец истории, связанный с той злополучной поездкой.
Через какое-то время, уже в Чечне идет полномасштабная война, я совершенно случайно узнаю, что в ФСБ попал список "Друзей Чечни". Такой список в стенах ФСБ превращается в "черный список". Интересно то, что в этом списке под вторым номером стоит моя фамилия, сразу за фамилией Елены Масюк. Но ведь Лена ежедневно вела репортажи с войны на всю Россию и заграницу транслировались ее интервью с Дудаевым, радуловым, Масхадовым, они ей доверяют , она в Чечне свой человек. Да я ей,в своем безмолвии в подметки не гожусь. За что мне такая честь? Потом я поняла что это не честь, а месть чеченов. Они специально делают этот список доступным для ФСБ. Мы все помним, что Лена потом сама попала в плен и как с ней разделались. Мне отомстили за то, что я посмела не клюнуть на удочку Удугова. Но я ни о чем не жалею. Отрицательный и негативный опт тоже опыт. И еще я горжусь тем, что стою в одном списке с Леной Масюк, хотя абсолютно не разделяю ее взглядов на Чечню и все что там произошло. Лена талантливы журналист, делала свою работу профессионально, нужно считаться с тем, что много российских людей с ней в этом солидарны. А "черный список, еще не черный ящик...
Но и это еще не все. Через несколько лет проходила презентация газеты, куда я была назначена редактором, приглашенные, а в их числе Лужков и его свит, предлагают тосты и желают газете долго жить. Ко мне подходит человек, который шепчет на ухо:"Будете вести правильную политику в отношении Чечни- будут деньги". Но мы так и не стали богаче, во-первых потому что не знаю что такое "правильная политика", а во вторых,дала зарок не писать на тему Чечни вообще.

Последние новости