Vsevidno.ru

Книга писем без ответа

Книга писем без ответа - продолжение+

Подготовка к Масленице

#R.I.P. 10.03.2010 года#

МАТБУХА

   Рак Наталля

       «Книга писем без ответа»

 

 

 

«Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,

дорогой, уважаемый, милая, но не важно

даже кто, ибо черт лица, говоря

откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но

и ничей верный друг вас приветствует с одного

из пяти континентов …»

                                               Иосиф Бродский

 

 

 

Отправители:

 

К. – поэт, живет в Амстердаме, скучает по Музе, пишет стихи Музе и письма поэту Джиму. Стремится стать очередным проклятым поэтом. Любит Музу и абсент;

Муза – своенравная и сумасшедшая муза, вдохновляющая К., но отчаянно желающая стать музой В. или Т., ну или, на худой конец, Н. Любит поэзию Шарля Бодлера и Стефана Мелларме. Среди ее знакомых много поэтов и писателей, которым она частенько пишет письма. Иногда от скуки спускается в ад;

Т. – крайне загадочный персонаж, пишет очень редко и не по делу. Уехал в Одессу, и тем почему-то притягателен для Музы;

Телемах – старый знакомый Гомера, сын Одиссея. Скучает по отцу и благодарен Музе;

Маджнун – арабский поэт, влюбленный в Лейлу, хороший знакомый Музы;

Эрнесто Геваро, прозванный Че, – революционер, знакомый Музы, несостоявшийся поэт;

Джим – дух Джима Моррисона, любимый поэт К., друг Оскара. Скучает по пребыванию в аду. Последний проклятый поэт;

 

Адресаты:

К.

Лейла – возлюбленная поэта Маджнуна;

Муза

В. – давний возлюбленный Музы, живет в Питере, совершенно ничем не примечателен, в Музе не нуждается. Музу не любит;

Т.

Н. – новый возлюбленный Музы, высокий блондин в начищенных ботинках. Разговаривает на белорусском языке, чем и привлекает Музу. Живет в Вильне. Увлечен Музой исключительно из меркантильных целей;

Леонард Коэн – поэт, по одной из легенд, в былые времена в него была влюблена Муза;

Джим

Омар Хайям – персидский поэт, мудрец, хороший знакомый Музы;

Руми – поэт-суфий, идеал поэта для Музы;

Одиссей – знакомый аэда Гомера, отец Телемаха, воспет по прихоти Музы;

Коммунисты Боливии – страждущие Свободы;

Братство прерафаэлитов – английский клуб почитателей Уильяма Блейка, старого друга Музы;

Полковник Буэндиа – знакомый Г.Г. Маркеса, друга Музы;

Том Уэйтс – любимый музыкант К.

Стефан Мелларме – проклятый поэт, владелец умершей мысли, обретшей метафизическое тело в образе кошки;

Испанские поэты – Гонгора, Кеведо, Гарсиа Лорка, Кальдерон;

Гамлет – принц датский, друг и идейный соратник Шопенгауэра;

Постмодернист – Умберто Эко, автор псевдодетективного романа «Имя розы», знакомый Музы;

Август – восьмой месяц года, названный в честь императора Августа Октавиана. Любимый месяц Музы.

 

Другие действующие лица:

 

Оскар – дух Оскара Уайльда, близкий друг Музы и хороший знакомый Джима. Скучает по веселым временам. Эстет;

Дьявол – хороший знакомый Джима, покровитель проклятых поэтов. Следит за порядком в христианской части ада. Стремится к тишине и порядку, поэтому враждебен Музе;

Иблис-шайтан – брат  Дьявола и Сатáна, следит за порядком в Геенне, мусульманской части ада;

Автор – увы, умер в процессе написания книги, его призрак лишь ночами тенью проскальзывает средь строчек, бренча цепями деконструкции и интертекстуальности. С Музой в сильной ссоре. 

 

 

 

 

 

 

 

1.  Письмо от проклятого поэта

Амстердам, ул. Палейстрат                                                     проклятому поэту

 

«Но, дорогой Сатана, заклинаю вас: поменьше раздраженья в зрачках! И в ожидании каких-либо запоздавших маленьких мерзостей вам, который любит в писателе отсутствие дара описывать и наставлять, вам подношу я несколько гнусных листков, вырванных из блокнота того, кто был проклят».

А. Рембо «Одно лето в аду»

 

Я грешник, я был проклят и осужден –

                             Я был приговорен к пребыванию в аду.

                                Семь лет я изнывал от жажды

Там, несмотря на ужасную жару,

Было все же весело: старые друзья и хорошие знакомые составили

                                Мне компанию в огромном котле.

Мы ныряли в озеро раскаленной лавы за жемчугом,

                               Бродили по мрачным лесным массивам

                                   В поисках цветов, о которых писал Бодлер,

Читали книжонки, составившие Индекс запрещенных книг –

                                                      Отличная библиотека в аду!

Бывало, по вечерам, когда в небе засветится красная точка,

                       Все проклятые поэты мира распевали

                              То в миноре, то в мажоре на разные лады

Богомерзкие песенки о звезде Венере, что взошла над землей…

                        В аду была чудесная оранжерея, в которой копошился удав;

Он вытягивал свою голову при моем появлении:

        Может, эта тварь действительно знала больше, чем стоило –

Но разговаривать со змеями было запрещено в аду.

    Каждую неделю, в субботу вечером, каждому подонку и негодяю

Выдавали бутыль огненного рома и щепотку черного табака.

                                   Мы садились в круг у вечного огня,

                                                           Что горел в центре ада,

                            Мы пили и пускали табачные кольца,

Что дымом вырывались на землю из жерла какого-нибудь вулкана.

   Все демоны и черти преисподней искали человеческой дружбы,

            С некоторыми я был, горд признаться, на короткой ноге.

С Люцифером, чертом всех шарлатанов, мы спорили о том,

Какие сорта яблок лучше выращивать в раю;

Уриэль, тот еще шутник, показал, как проделывать такие фокусы, что

                        Даже мошенники не заметили бы подвох;

Вельзевул научил меня драться на шпаге и с двух шагов

Убивать противника на дуэли в честном бою двумя кинжалами в спину;

                                                     Иблис-шайтан, главный черт в восточной части ада, оказался веселым малым,

Мы с ним (как фамильярно со стороны звучит!) курили кальян по пятницам,

                                                          Аккурат перед намазом…

                 Но лучше Ашмедая демона в Шеоле никому не найти:

Если попадете в ад, времени не теряйте – ищите Ашмедая. И женщину заодно.

В третий год своего пребывания в аду я сдружился с Ашмедаем, что хромал

                                   На все свои три ноги.

Он научил меня всем искусствам обольщения – многого и в Индии не знали…

Но вот, после семи лет веселья в аду меня настигла жуткая весть:

                                  Я был помилован и возвращен на землю.

Теперь я сумеречной тенью брожу по парижским крышам,

                                       Скучаю, глядя на полную луну.

Я грешник и обречен играть блюз на расстроенной гитаре,

Я должен забыть об аде и начать новую жизнь на земле:

                   Я жив и мертв – и не скрыться от моей ноши вовек.

 

 

2.    Встреча с Музой

Париж, Пер-Лашез                                                              проклятому поэту Джиму

 

 

Я открыл глаза: тот знаменательный день в начале своем не сулил ничего интересного и веселого. Впрочем, как и вся моя жизнь. Все было до примитива просто: растворимый кофе на завтрак, работа, растворимый кофе на обед, работа, унылая  дорога с работы в магазин и из магазина домой, зеленый чай на ужин. Все как обычно, я уже давно отличаю позавчера от сегодня по тому, что ем.

Но как только я увидел потолок над собой, что-то меня передернуло, и я понял: сегодня должно нечто произойти со мной. Может, меня должна была сбить машина, или меня сегодня уволят? Не врите, что у вас никогда не было ощущения приближающегося чуда, которое хоть на несколько часов, но позволит душе вырваться из прагматичной обыденности.

Я улыбнулся и, в честь скорого чуда, решил поэкспериментировать. Сегодня на завтрак я пил зеленый чай.

По дороге в офис я ступил в лужу -  теперь чудо было неизбежно: в той луже отражалось голубое небо.

Так и произошло! Ко мне подошла Муза. У меня подкосились колени, и я не смог ничего сказать. Она появилась буквально из ниоткуда, как с неба спустилась. Она улыбнулась, и мне вспомнилось, что я есть человек.

- Пойдем, выпьем кофе, ты его не пил сегодня утром, - сказала мне Муза.

Я ошарашено смотрел на нее во все глаза: много лет прошло с тех пор, как я видел Музу в последний раз. Почти вечность. Мне стало стыдно: я совсем забыл о ее существовании, забыл, как она выглядит, забыл, чем она всегда рисковала, встречаясь со мной.

Помню, как мы впервые встретились: я сидел на берегу моря, думал о непостижимом, от скуки бросая камешки в воду. Я никуда не целился, просто бросал их перед собой.

И тут из соленого воздуха появилась Муза. Подошла и сказала, что она долго искала меня, что ей пришлось многое вытерпеть прежде, чем она добралась до меня. Потом протянула мне свою тонкую ладонь:

- Я твоя муза...

Я сжал холодные пальцы и понял, что всю жизнь ждал именно ее.

С ее появлением мир получил свое необъяснимое первозданное очарование. Муза научила меня его видеть. И передавать всеми возможными мне способами: через слова, жесты, взгляды и музыку. Я дышал этим миром.

Боясь потерять ее, я не отпускал Музу ни на шаг от себя, я засыпал и просыпался, обнимая ее. И однажды она сказала:

- Жизнь коротка, а искусство вечно.

И исчезла.

И вот, спустя столько долгих мучительных лет она вновь нашла меня. Хотя я уже не ждал. Мы пошли пить кофе. И она рассказала мне о нежности.

А на прощание поцеловала, сказав:

- Я приду завтра.

Весь остаток дня я провел в ожидании, когда же он закончится.

День закончился. Пришел новый день, и меня разбудила моя муза:

- Просыпайся.

Всего одно слово она сказала своим тихим голосом, но я услышал его среди шума города и не осмелился перечить.

Я встретил Музу!

 

 

3.  Тоскующие

  Одесса, Лазурный пер.                                                                                        к Т.

 

«Я думаю, в мире нет пустоты, в нем нет отрицания, в мире есть только «да»».

                                                      «Да» реж. и сцен. Салли Поттер

 

Я буду подхвачена ветром с соленого моря,

Я буду как невесомый пожелтевший лист,

           сорванный ветром, что с далекого моря,

                      сорванный с вечнозеленого дерева жизни.

Я буду парить над миром,

                                   Я буду далеко.

И я хочу увидеть, как ты будешь плакать,

                              моля меня не исчезать,

но я не исчезну навсегда,

                                           я буду рядом,

                                                    я буду там, где я нужна.

Неужто, ты думаешь, я нужна только тебе?!

                                        Но и с тобой я буду.

Я просто буду. Без лишних слов,

                                                     ведь я уже есть.

 

 

 

4.  Письмо об августе

Петербург, ул. Фуртштатская                                                                              к В.

                                      

 

Старое дерево проткнуло небо, листья замостили солнечный диск, а белое облачко безвольно повисло на  его верхушке.

Пришел август. Слегка простуженный, он чихнул, и ветер унёс вдаль три пожелтевших листика.

- Ба, милая, а ты за последний год изменилась… - Август прилип лицом к моему окну. Как дела?

Я кивнула:

- Всё нормально. А ты надолго здесь?

Август вздохнул. Потом начал прыгать на одном месте крича:

- Рад тебя видеть! Мы снова вместе!

Его голос терялся в шуме листьев дерева и разговоре, сидевших на лавке бабушек.

Потом он влез в открытую форточку и сел на мой подоконник.

- Мы чудесно проведём время!!! Будем есть свежую морковку, слушать блюз БиБи Кинга и джазовые фантазии Тила Брёнера…

- Да, мы чудесно проведем время, – согласилась я, - милая компания: ты, я, блюз и чьи-то фантазии. Только, когда будешь уходить, закрой дверь, чтобы сквозняка не было.

Август меня обнял и пообещал, что обязательно закроет дверь.

Старое дерево покачало верхушкой:

- Августу верить нельзя.

Солнце, плюнув на лужайку луч, процедило:

- Сентябрь сродни августу, так что глупо закрывать дверь.

А белое облачко развернулось и полетело, мерно помахивая задом, словно говоря: «Ребят, вы тут без меня, а?»

 

 

5. Письма К. и Музы

  Париж, Пер-Лашез                                                   проклятому поэту Джиму

                 

Летнее ночное небо было похоже на синее одеяло, а звёзды – на небрежно залатанные дырки, через которые проникал лёгкий ветерок, колышущий листья на безмолвных деревьях.

Тишина в заговоре со сном нагло крала понравившиеся эпизоды дня, пополняя свою обширную коллекцию человеческими улыбками и слезами.

Я не думаю о любви: всё всегда упирается в эгоизм и боязнь одиночества. Поэтому и стремятся люди увидеть своё отражение в чужих глазах, придумывают чувства, и прочие атрибуты романтики.

Ты спишь на моей кровати, растянув руки и ноги по всей её ширине так, что мне и места на ней нет.

Что ты там говорил днём?

- Ты ведь знаешь, для меня это настоящее счастье, когда ты рядом. Можешь ничего не говорить – молчать. Больше мне и не надо ничего.

Тебе хорошо: ты спишь. Тишина и сон уже вырезали из твоей памяти эти слова, но не из моей. Я ещё помню их…

Укачиваемая ночным ветерком я в полудрёме заметила, что, когда ты переворачивался, плед упал на пол.

Циник при дневном свете, оказался безнадёжным романтиком, который заботливо укрывает спящего упавшим пледом. Как низко можно пасть в своём эгоизме!

Хорошо, что небо не может сползти на бок: нет уверенности, что ты отправишься его поправлять.

Спи пока ещё, любимый.

 

Париж, Пер-Лашез                                                              проклятому поэту Джиму

                

Она так и заснула, съежившись в кресле.

Снова во сне вытолкал из её же постели, наверняка, она разозлилась, но не разбудила. Я осторожно перёнёс её на кровать.

Это и есть нежность. У всех она проявляется по-разному, а у неё так: ночью, когда все спят и только когда упадёт одеяло, чтобы никто не уличил ее в этом.

Я её люблю, знаю, что и она отвечает мне взаимностью, но всеми силами прячется за маской Диогена.

А нежность так и умирает невысказанной; если её долго скрывать, остаётся лишь пустота.

И хорошо, что есть ночь, тишина и падающее одеяло.

 

 

6.  Письмо, написанное на северо-востоке от Эдема

Петербург, ул. Фуртштатская                                                                              к В.

 

Когда Улисс выбирал между Сциллой и Харибдой,

Ева уже давно как решила судьбу человечества.

И мое сердце осталось на северо-востоке от Эдема,

                                          В который всем давно заказан путь,

как бы ни темнил Данте в своей комедии,

                 но    простим же ему,

он ведь тоже любил.

                                    А сердце мое останется там навсегда,

его ничто не заставит биться вновь:

                      ни разряд электрошока, ни разряд нового чувства.

Да и кому нужно, это остановившееся

                                 сердце на северо-востоке от Эдема?!

                      Я давно выбрала Харибду.

 

 

7.  Письмо о новом веке

Одесса, Лазурный пер.                                                                                     к Т.

 

Мягкий голос Джима Моррисона укутал сегодняшний вечер уютом. Песня об уходящем лете отлично вписывалась в декорации опустошённого августом города. В эти минуты всё было идеально: лимон, плавающий в чашке, твоя улыбка в лучах уставшего солнца, хрипы приёмника, вспоминавшего о Лете…

Муравейник города заглох, слушая «The Doors».

На стену солнце вылило банку красной краски, и теперь с остервенением замазывает ею прозрачные окна, замощенные стеклопакетами. Чтобы прохожим неповадно было заглядывать в чужую жизнь.

Привет тебе! Я - Муза Нового века. Я родилась в лабиринте кирпичных коробок, где по утрам, посреди зарослей разноцветных  построек слышатся трели сигнализации. Как я выгляжу? 86-63-87, рост – больше 150, но меньше 165 см., вес – около 44 кг. Как меня найти? Будешь  стремиться к лучшему – приду сама. Как меня узнать? В кофе кладу четыре ложки сахара и умею доставать языком кончик носа. Хобби? Ставить людей в неловкое положение и читать Ремарка. Мой взгляд на современное искусство? Восхищаюсь Шагалом и презираю Дали за излишний популизм. Преклоняюсь перед  «Pink Floyd» и Бобом Диланом и отрицаю факт творчества Мадонны. Планы на будущее? Склеить мозаику и убить постмодернизм.

Я вышла на улицу, и меня забрызгало солнце: слиплись глаза и рот; ветер пожелал удачи, а улыбка прохожего пообещала найти человека, которому действительно нужна муза…

И ты посмотри внимательней: где твоя муза? Скорей, скорей, пока солнце не спряталось. Электрический свет имеет обыкновение притягивать не только мотыльков, но и мух.

 

 

8.  Письмо о Третьей Мировой войне

Париж, Пер-Лашез                                                              проклятому поэту Джиму

 

                                                

                  «На карте этот остров не обозначен – настоящие места никогда не отмечаются на картах»

           Г. Мелвилл «Моби Дик»

С самого начала стало понятно, что этот август аномальный. Первое августа – День друзей, мы уже несколько лет его празднуем. Но накануне мы жутко поссорились, поэтому в этот раз ничего не праздновали, а только грустно нажимали на кнопки телефона. Потом неприятности стали нарастать как снежный ком: мне на голову свалилась небритая Без Пяти Минут Любовь к Т. Не самая большая, конечно, но после печальной лавстори с К., я была уверена, что никто не будет притязать на мое сердце. Тяжело и глупо объективно восстанавливать хронологическую цепь событий, но скажу одно: все запуталось.

Итак, Без Пяти Минут Любовь по-негодяйски ввалилась в мою жизнь. Без приглашения. И стука. В начищенных ботинках. Она развалилась на скамейке и поведала, что ее нет, а у меня галлюцинации. Я от скуки грустно качала головой и вздыхала. Без Пяти Минут Любовь все не отлипала от меня. Я уже собиралась ее удушить, когда мы решили поиграть в города. Это был отличный шанс отделаться от нее, послав ее в далекий Кейптаун. Без Пяти Минут Любовь задумчиво всмотрелась в серое небо и согласилась. И между Минском и неназванным городом на букву А. стало ясно, что у нее есть виды на несколько куб. мм. моего сердца. Она с подкупающей искренностью заглянула мне в глаза, сказав:

 - До конца августа осталось только 25 дней.

Потом же она собиралась в неизвестный мне город О., который на карте где-то между Киевом и Анкарой.

Мои друзья (к этому времени мы уже помирились и созвали Международный Фонд помощи несчастным влюбленным) предложили мне сигарету и алкоголь. Настоящие друзья, они никогда не оставляют тебя в беде. Обсудив все симптомы болезни, мне прописали и выдали горькую и очень вязкую микстуру «Эгоизм» (фармацевтический завод в Умани, Украина). Но, как оказалось, лекарство лечит не причину, а только симптомы: мнительность, необоснованная агрессия и т.д. На яркой оранжевой этикетке черными буквами было написано: ««Никогда не проси. Сами придут и все дадут» Булгаков». Приняв микстуру, мне удалось заморозить развитие Без Пяти Минут Любви и предотвратить гниение Большой и Самой Настоящей Любви к В. И я, радостная, пошла спать.

Потом оказалось, что, боясь привыкания к «Эгоизму», друзья решили мне подсунуть микстуру «Самообман» (Made in China), не менее вязкую, но не столь действенную. Но эффект плацебо не заставил себя ждать.

И Без Пяти Минут Любовь, огородив себе 3 куб. мм. на моем сердце колючей проволокой, собрала чемоданы, пообещала писать и уехала. Навсегда.

Август почти закончился, когда начала возмущаться Большая и Самая Настоящая Любовь, которая была недовольна геополитическим расположением огороженных 3 куб. мм. Она уверяла, что Без Пяти Минут Любовь блокирует ей доступ в венозную кровь, препятствуя ей в осуществлении монополии на чувство любви на моем сердце. Без Пяти Минут Любовь не давала знать о себе. Она, поняв непоправимость своих действий, заметала свои следы. Никто не знал ее адрес, она не отвечала ни на вызов на дуэль, ни на приглашение сесть за стол переговоров. И Большая и Самая Настоящая Любовь начала военные действия, оккупировав спорную  территорию. Как вдруг Без Пяти Минут поддержали Самолюбие и Наивность. Началась Третья Мировая война. Поле военных действий – мое сердце.

 

Блюда из теста

Ватрушки постные Приготовить опару из 2 стаканов муки, теплой воды и дрожжей. Когда поднимется, всыпать соль, перемешать, добавить растертое с сахаром растительное масло, ароматическое масло или тертую ваниль, остальную муку и замесить тесто. Когда тесто подойдет, свернуть его в колбаску, нарезать на кусочки, раскатать из них маленькие лепешк...
Читать далее »